Мы знаем, что Великобритания, с одной стороны, страна традиций и строгих правил. Но с другой — именно там зародился британский рок, возникали и возникают протестные течения, а сегодня даже школьники-мальчики вступают в борьбу за право носить юбки: так, мол, удобнее и в жару прохладней. Появляются также и школьные туалеты для детей-трансгендеров, а еще — тюремное заключение за апскертинг, тайную или явную фотосъемку тела под юбками. Страна контрастов.
В той же Великобритании есть и специализированная клиника для детей, которые хотят сменить пол в довольно раннем возрасте. По показаниям специалисты помогают таким детям, и за последние годы количество пациентов удвоилось — более 2,5 тысяч в год. Но те же врачи бьют тревогу: появились родители, которые буквально заставляют детей в возрасте до формирования гендерной идентичности, до трех лет менять пол без консультации и диагностики у экспертов. Как и зачем они это делают?!
«После каникул Джон стал Джейн»
«Социальный переход», смена социальной половой роли происходит без врачебного вмешательства. Ребёнок просто заменяет юбки на брюки или, наоборот, меняет стрижку и имя. Педагоги школ, в том числе ранней ступени, аналога нашего детского сада, говорят, что дети начинают ходить в школу после каникул, а порой и в середине года, с новым именем и гендерной идентичностью. И никто учителя об этом не предупреждает.
Учитель математики Джошуа Сатклифф из Британии был отстранен от работы за то, что похвалил пару учеников словами «Хорошая работа, девочки». Как оказалось, одна из девочек считала себя мальчиком и оскорбилась на подобное обращение.
Учитель извинился перед ребёнком, однако тот пожаловался родителям, а родители — школьной администрации. Мистера Сатклиффа отстранили от работы с последующей угрозой увольнения за мисгендеринг, буквально — «перепутанный пол в обращении».
В дальнейшем на учителя также нажаловались за обсуждение вопросов религии на уроках. Сам математик говорит, что ситуация довела его до слез, а все в целом напоминает абсурд в произведениях Кафки.
В Службу поддержки гендерной идентификации обращается все больше родителей и детей. Из 2 580 пациентов в 2018 году десять были 3-4-х лет, и значительное количество младших школьников.
У нас был пятилетний ребёнок, чье имя родители сменили с Билли на Элли, потому что «он всегда был счастливее всего, когда мог носить платье». Билли настаивал, что его тело было «неправильное», хотел, чтобы оно «исправилось». Он был глубоко несчастен и попросил свою мать отвезти его к врачам, чтобы отрезать ему «Билли», как он называл свой пенис.
Клиника предложила родителям «бдительный процесс ожидания», то есть ждать и наблюдать, а ребёнку помогать «терпеть реальность тела». Но родители не последовали рекомендациям и действовали более решительно. Ребёнок официально известен как Элли в школе и в других местах и теперь однозначно воспринимается окружающими как девочка, то есть, совершил социальный переход.
Родители ждут, когда Элли исполнится 12 лет, чтобы добиться от клиники назначения гормональных блокаторов, полагая, что все более мягкие варианты «жестоки и немыслимы». Подобная тенденция очень возросла, так как родители детей, все еще определяющихся с социально-половой ролью, изучают форумы в интернете и склонны верить представителям групп трансгендерного лобби больше, чем врачам и специалистам. И это — значительная проблема.
Хорошо, что вокруг меня в свое время не было этого безумства. Я за толерантность, т. е. за спокойное отношение к разным людям. Я сама — та девочка, которая предпочла бы родиться мальчиком. Я одевалась, как мальчик, дружить предпочитала с мальчиками, меня часто принимали за мальчика, я чаще выбирала мужские роли. В начальной школе поняла, что девочкой быть удобнее. Девочкам больше позволено социумом.
Я точно знаю, что мое восприятие себя не связанно с какими-то ожиданиями родителей или чем-то подобным. Это мое собственное.
И если бы лет в 5-7 меня привели бы в клинику и предложили бы сменить пол, я бы согласилась. На тот момент это казалось бы естественным и правильным. Но тогда вся моя жизнь сложилась бы иначе. Моя личная жизнь. И я не стала бы матерью. А для меня это оказалось очень важным.
Сменить пол можно в любом возрасте, но я этого не хочу. Смена пола в дошкольном возрасте, будь тогда такая возможность, пожалуй, стала бы самой главной ошибкой в моей жизни.
«Хочу маникюр и платья»: примеры «звездных» детей
Самый известный пример — мисс Шайло Джоли-Питт, дочка Анджелины Джоли и Бреда Питта, про которую мало кто скажет, что это действительно дочка. Она одевается и выглядит, как мальчик, но родители считают, что это ее право — решать, как представлять себя миру.
Помимо Шайло, известной своей стабильной приверженностью к мужской атрибутике, есть и противоположные варианты. Сын Гвен Стефани любит ярко-красный маникюр, а милый малыш Меган Фокс обожает пышные платья, хотя и чередует их с обычными джинсами и футболками.
Кингстон, старший сын Гвен Стефани, был не раз замечен в любви к украшению своей внешности самыми разнообразными способами. Первый таблоиды отметили в четыре года: малыш посетил с мамой нейл-салон и вышел с ярким маникюром. Дальнейшая бьюти-эволюция шла по нарастающей: от стрелок на глазах до розовых юбок-пачек вперемешку с экстравагантными стрижками-андеркатами.
Эксперименты проходили с одобрения матери и в итоге закончились возвращением к мальчишескому виду. За исключением креативного маникюра — от него Кингстон отказываться не собирается.
Сын Меган Фокс и Брайана Остина Грина, судя по всему, «отыгрывает» мамину детскую травму — популярнейшая красотка Меган росла в строгой протестантской общине пятидесятников с запретами не только на косметику и украшения, но даже на ношение платьев и юбок девушками, чтобы не «вводить в грех окружающих». После побега Меган резко изменила свой гардероб, наполнив его юбками всех вариантов длины, преимущественно мини. И сообщает миру: «Теперь для меня не существует правил, в моем доме каждый может быть кем угодно и выглядеть, как угодно».
Одежда и игрушки как отражение семейных проблем
Пример Меган Фокс подводит нас к вопросам: почему же некоторые дети так любят переодеваться в представителя другого пола? Чего в этом стремлении больше — тяги к экспериментам или отражения личных проблем родителей?
Это один из частых вопросов родителей: почему мой ребёнок хочет носить «не ту» одежду, тянется к «не тем» игрушкам или вообще требует маникюра и бантиков, хотя он — мальчик? В действительности в дошкольном возрасте дети играют в переодевание и различные полоролевые игры по банальной причине: они видят различия между полами и хотят почувствовать, как это — быть мамой или папой, девочкой и мальчиком. Также, как индейцем, роботом или Лунтиком. Эти игры помогают детям познавать и понимать мир. Однако помимо обычных экспериментов могут быть и более глубокие причины.
- Ребёнок может «считывать» предпочтение родителей к детям другого пола. Оно может проявляться и вне семьи, когда мама и бабушка восхищаются видом и поведением соседской «принцессы», а может возникать из-за повышенной заботы о младшем члене семейства. Тогда ребёнок может решить, что родителям хотелось иметь не сына, а дочку (или наоборот), и «мимикрировать», переодеваясь в одежду другого пола, чтобы его больше любили.
- В окружении ребёнка нет близкого взрослого его пола, поэтому он перенимает привычки противоположного. Это может быть проблемой неполных семей или высокой занятости на работе одного из взрослых (чаще — отца, и мальчики, которые проводят много времени с мамой, хоть раз в жизни, да попросят накрасить ногти ярким лаком).
- Социальные ограничения: многим девочкам нравится быть девочками, но хочется играть не только в куклы, а и в войнушку, залезать на деревья, играть в «гонки-стрелялки» и т. д. Если в семье ограничивают девочек «пристойными играми и поведением», то дочка может пытаться начать хоть внешне походить на мальчика. Та же история и в компаниях: девочку с короткой стрижкой и в штанах быстрее примут играть в футбол. И наоборот.
- Негативное отношение одного из родителей к противоположному полу в целом может заставить ребёнка этого пола изменить поведение и внешность, чтобы больше походить на этого родителя, а не на «дурных женщин»/«негодяев-мужчин». Та же проблема может возникнуть, если у ребёнка не складываются отношения с родителем своего пола.
Что делать родителям? Предоставлять одинаковые возможности всем детям, пусть играют, во что хотят, не стыдить ни за игры, ни за эксперименты с одеждой. А при стойкой любви к неправильным аксессуарам сначала подумать над своим поведением.
Ориентация на противоположный по полу тип поведения считается нормальной до определенного возраста. Так, девочкам психологи «разрешают» вести себя, как мальчик, до наступления подросткового периода. Мальчикам, из-за особенностей отношения общества, рекомендуется успеть прекратить любить кукол и юбки до школы, по крайней мере, не появляться так на людях. Связь с гомосексуализмом, как утверждают исследователи, не появится даже у ярых последователей нейл-дизайна, а вот травму психике постоянными насмешками нанести совсем несложно.
В той же Службе поддержки гендерной идентичности в Лондоне отмечают, что в основном к ним приходят родители с детьми с выраженным стремлением к полоролевому поведению противоположного гендера. Но даже среди этих не вполне обычных детей только 45% после консультации доходят до первой стадии смены пола, инъекций гормонов, которые назначают с 16 лет. И даже эти специалисты сомневаются, всегда ли они были правы с назначениями или поддались под влияние родителей. В минувшем апреле 5 специалистов клиники уволились, так как опасались, что некоторым детям был поставлен неправильный диагноз и назначены гормональные препараты без оценки альтернатив.
Какой же вывод из всех этих историй? Не надо бояться экспериментов ребёнка, но и совершенно не стоит его активно поощрять, как некоторые британцы, или, тем более, принуждать к гендерному переходу. Если вдруг возникает такое желание — к специалисту надо идти родителю, а не ребёнку. А он вырастет и в абсолютном большинстве случаев перерастет любовь к юбкам или тяжелым ботинкам. Или не перерастет, а организует новое модное течение, не отвергая остальные привилегии своего биологического пола.
