В современном мире сформировалось устойчивое мнение, что грамотность — показатель уровня интеллекта человека. Хочешь «попробывать тортов», не знаешь, где уместны «-тся» и «-ться»? Злостный прогульщик школьных уроков, лентяй и не достойный уважения, а порой и личных отношений человек. Более того, «губители родного языка» активно порицаются «орфографическими фанатами» или граммар-наци. В День грамотности MedAboutMe разбирается в медицинских причинах ошибок в правописании, а также научном обосновании течения остракизма по грамматическому признаку.
«Но метро сверкнул перилами дубовыми»
Любой лингвист подтвердит: языки развиваются вместе с обществом, меняются, следуют за общими правилами, свойственными человеческой речи. Кто помнит, что изначально «метро» и «авто» были мужского рода, потому что произошли от метрополитена и автомобиля? В русском языке такой форме слова соответствует средний род, и изменения были неизбежны.
В последний раз я видел Вас так близко.
В пролеты улиц Вас умчал авто.
И снится мне — в притонах Сан-Франциско
Лиловый негр Вам подает манто.
А. Вертинский
Такой же процесс, вызывающий крайне неприятное ощущение у части населения, происходит сейчас с кофе: естественность среднего рода побеждает изначальные правила. В процессе изменения правил написания и произношения неизбежны негативные реакции, если, конечно, наш мозг умеет распознавать ошибки. Кто-то спокойно реагирует на неверное написание слов, кто-то морщится, а довольно значительная часть читателей активно протестуют и высказывают негодование «аффтору» вне зависимости от содержания текста.
«Я вижу здесь три орфографических ошибки». Такой была последняя фраза маркиза Тома де Маши при прочтении его собственного смертного приговора в 1790 году.
Не стоит считать, что так называемый сегодня граммар-нацизм, движение за чистоту родного языка — явление, обязанное своему возникновению сети Интернет. Первым известным у нас блюстителем чистоты языка был М. В. Ломоносов, ему вторил Владимир Даль. Корней Иванович Чуковский при чтении писем читателей отмечал: «Перелистываешь их и убеждаешься в тысячный раз: читатель возбужден и взбудоражен. Всюду ему мерещатся злостные исказители речи, губители родного языка…»
Почему же некоторых людей так раздражают ошибки в речи и письме?
В научных исследованиях доказано, что у нас существуют особые области мозга, работающие в качестве детекторов грамматической правильности осмысленной фразы. Например, «синее небо» и «синий небо»: несложно понять смысл словосочетания.
Однако во втором случае понимание сочетается с некой заминкой, вызванной той самой группой нейронов. Нейроны выявляют нарушение грамматики и сигнализируют мозгу о наличии ошибки. Эта же группа нейронов помогает нам воспринимать тексты, не имеющие знакомых слов, но написанные в соответствии с правилами грамматики: «глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокренка». Мы понимаем речь, анализируя корневые морфемы и их изменения в соответствии с правилами языка, а если правила нарушены, сигнал от нейронов побуждает мозг к дополнительному анализу сказанного или написанного. А такую нагрузку спокойно выдержать может не каждый.
«Йожик» как причина неграмотности
В 2000 г. в 32 странах проводились исследования чтения и грамотности среди школьников 15 лет. На первых местах оказались Финляндия, Канада, Новая Зеландия, Австралия, Ирландия и Корея. Учащиеся США — на 15 месте, Германия — на 21, Россия — на 27, немногим лучше мексиканцев и бразильцев.
Если принять во внимание возраст тестируемых — 15 лет — то понятно, что в группу попали школьники из старших классов, уже прошедшие отборочный барьер по окончании средней школы и доказавшие способность к обучению в 9-10 классах. Так разрушался миф о стране с «золотым веком грамотности», самой читающей (а значит — самой образованной) нации.
Большинство современных родителей знают, как важен фонематический слух для успешного обучения в школе. Как можно писать грамотно, если ребёнок не знает, из каких звуков состоит слово?
На самом деле происходит подмена понятия, и она обусловлена реформой в образовательных методиках начальной школы. Вплоть до середины 1980-х годов использовался метод научения, основанный на первичном знакомстве с буквами и правилами, по которым буквы составляются в слова. Обучение строилось на выработке навыка писать так, как видишь, а не как слышишь. Это прекрасно работает до сих пор, например, у глухонемых детей: их грамотность совершенно не зависит от звукового сочетания, и ежик в их тетрадях остается ежиком, а не «йожиком».
Фонематический метод, его слуховая доминанта, принятая сегодня за базис, учит детей распознавать звуки, фонемы, из которых состоят слова. После чего надо перевести звуки в буквы и записать по правилам, которых буквально не слышно: однозначное соответствие звучания и написания слов в русском языке отсутствует, зато много исключений, и их надо запоминать. В устаревших сегодня образовательных программах фонетический разбор как часть теоретической лингвистики входил в курс 5-6 класса общеобразовательной школы, когда основы грамотности уже усвоены.
Обучая детей сначала распознавать звуки, а потом переносить их в письмо, и внедряя в этот процесс множественные правила правописания, мы способствуем росту вынужденно малограмотных людей с отличным фонетическим восприятием.
Сторонники методики развития связи между чтением и письмом рекомендуют прибегать именно к зрительным методикам обучения, таким, как кубики Зайцева. Эти же методики могут использоваться и при коррекции устойчивой неграмотности, не поддающейся обычным способам исправления правописания — дислексии.
Неграмотность как диагноз
Говоря о том, что люди, неспособные грамотно написать текст, обладают низким интеллектом и недостаточно образованы, граммар-наци не учитывают ни отсутствия связи между образом мышления и правописанием, ни наличия такого явления, как дислексия. А между тем среди людей с дислексией — расстройством «словесной слепоты», не позволяющим легко и бегло читать или писать без ошибок, страдали (и страдают) Стивен Джобс, Нельсон Рокфеллер, Билл Гейтс, Стивен Спилберг и множество ярких и успешных личностей. Неспособность сразу же написать слово hedgehog (англ. ежик) без ошибок не помешало им добиться профессиональных высот.
Исследования доказывают, что сегодня минимум каждый двенадцатый человек — дислексик, а среди детей распространенность дислексии может доходить до 20%. В группу расстройств входят дисграфия, неспособность к правописанию или выражению речи на бумаге, дискалькулия — трудности со счетом, и сами расстройства подразделяются на типы в зависимости от особенностей ошибок и трудностей. Так, например, при дисграфии математические ошибки будут выражаться в «описках», когда 3+3 в уме 6, а на бумаге 8.
Причины возникновения расстройств данной группы точно не выявлены: есть подтверждения неврологической этиологии, генетических нарушений, влияния ранних попыток обучения чтению, а также четкая взаимосвязь между травмами и дисфункциями областей мозга, ответственных за речь, и возникновением расстройства во взрослом возрасте.
Причина истинной «неграмотности» чаще всего связана с функциональной неэффективностью определенной части мозга. При этом влияние этой дисфункции на мышление исключительно интересно. Так, обычный человек при получении задания или планировании действия склонен «проговаривать» его, используя внутреннюю речь. Люди с дислексией, в соответствии с исследованиями ученых, его не проговаривают, а «рассматривают», выстраивая образный ряд.
В исследованиях принимала участие группа взрослых с подтвержденным диагнозом «дислексия» и контрольная группа тестируемых. Тестом было перерисовывание по памяти художественного объекта с мелкими деталями, и уровень визуального восприятия и памяти у дислексиков оказался значительно выше среднего. И это дополняется иными возможностями.
Если кто-то скажет вам, что «у его Джонни дислексия», я считаю, что вам надо встать на колени, пожать Джонни руку и сказать: «Молодец, ты везунчик, ты счастливый парень!».
Поскольку я дислексик, когда мне необходимо читать, я просто старательно делаю это, продираясь сквозь текст. Это похоже на то, как будто я — большой, десятитонный, катящийся вниз по склону валун.
Зато когда я обсуждаю что-то на рабочей встрече, я просто вижу проблемы иначе, и я концентрируюсь на вещах по-другому. Некоторые части работы у меня в мыслях могут потеть, плакать, обтесываться, зато это приводит к эффективным решениям проблем.
Симптомы, испытываемые человеком с дислексией, схожи с дезориентацией, а также наблюдаются у людей с СДВГ и СДВ (синдромом дефицита внимания и гиперактивностью или без гиперактивности). Научное объяснение появления симптомов таково: обычно мы мыслим вербально, в мыслях можно легко выделить слова, фразы, целые тексты. Однако та часть людей, которая не использует вербальный тип мышления, буквально «думает картинками», строит последовательные образы.
При таком типе построения мыслительных процессов любой графический символ, не соответствующий образу, становится раздражителем, триггером, спутывающим стройный ряд образов-мыслей. Как правило, первое столкновение с массой раздражителей происходит в начальной школе, а с возрастом значительная часть дислексиков обучается «включать» речевое мышление и снижать уровень дезориентации.
Если я обдумываю историю или предстоящий день, это похоже на комикс: несколько картинок ключевых моментов с небольшими текстами, которые дополняют картинку там, где это действительно необходимо. Например, при мысли об автоаварии я вижу только картину столкновения, без слов «Бабах!», а вот вспоминая склад пиломатериалов, я вижу прекрасные дубовые доски и рядом их стоимость и количество в цифрах, которые я услышал от мастера. Чтобы вспомнить эти цифры, мне необходимо вспомнить всю картину: доски, их ширину, цвет.
Также, к примеру, работает мое логическое мышление: если кто-то рисует мне картину будущего, которое невозможно достичь, эта картинка искажается: дом не похож на дом, дерево отсутствует и так далее. Я не думаю об образах специально, они возникают сами по себе.
В профессиональной деятельности я сочетаю оба типа мышления, блокируя часть возникающих образов: нередко их сложно вербализовать, описать так, чтобы было понятно собеседнику.
У меня подтвержденные диагнозы дислексии и дисграфии, мне действительно было трудно учиться в школе из-за «лени», «нежелания выучить правила грамматики», «невнимательности», а нежелание писать правой рукой было причиной синяков от линейки моего учителя в католической школе. Я до сих пор прилагаю постоянные усилия, проверяя свои тексты на наличие ошибок, и почти все вижу. При этом количество прочитанных мною книг могло бы обеспечить зрительной памятью на правила правописания нескольких человек, но при чтении я также вижу не слова, а картинки.
Я получил докторскую степень в Кембридже по биомеханической инженерии. К счастью, там грамматические ошибки не влияли на оценку моих способностей.
Большинство людей способны грамотно писать благодаря врожденному и прогрессирующему чувству языка с незначительной помощью школьного образования. Но для примерно 8% населения грамматика и орфография стоят намного больших усилий, при этом часто совсем не коррелируя с интеллектом. В День грамотности MedAboutMe напоминает всем «орфографическим фанатам» и любителям родного языка, что еще в 20 веке слово мышление в словарях присутствовало, как мЫшление, правильно было писать не «тормоз», а «тормаз», каждый пятый взрослый в мире действительно неграмотен, зато каждый 12-ый пишет с ошибками вовсе не из-за недостатка образования и усидчивости. И что толерантность к недостаткам ближних — признак широкого мировоззрения и развитости мыслительных процессов.
