Пандемия нового коронавируса вернула публичному дискурсу термин «нулевой пациент». Хотя это словосочетание весьма образно, но с самого момента появления термин «пациент зеро» часто применялся не вполне верно. История с COVID-19 исключением не стала: отчаянную «охоту» на первого зараженного и распространителя объявляли не раз во многих странах. Зачем? Чтобы выяснить, как вирус попал в страну, и кто в этом виноват. Хотя научная миссия поиска совсем не в этом. Кто же они, эти «нулевые пациенты», и для чего их надо искать?
Как узнать, есть ли аллергия и на какие аллергены?
Пройдите онлайн-тест, чтобы узнать есть ли у вас аллергия«Нулевой» ВИЧ-инфицированный
Поиски того самого первого зараженного, с которого началась эпидемия вируса иммунодефицита человека и СПИДа, ведутся с 1980-х гг.
Начало поисков не совпадает с появлением самого вируса и его распространением у человека. Так, эксперты считают, что массовые случаи ВИЧ-инфекции уже были к этому моменту в развивающихся странах.
Люди умирали от различных заболеваний на фоне иммунодефицита, поэтому летальные исходы не объединялись в одну группу. Кроме того, исследования требуют денег, а их в тех странах не было. Так что первая тревога, связанная с вирусом иммунодефицита, была объявлена США на этапе, когда болезнь уже доходила до СПИДа.
И начались поиски «пациента зеро», чтобы понять, откуда появилась инфекция и как она распространялась. Эти данные важны для создания вакцин и профилактики как текущего заболевания, так и вероятных будущих.
Первый «нулевой» был вскоре найден. По мнению Рэнди Шилдса, расследовавшего в 1983 г. случаи СПИДа в США, в Штатах им стал стюард канадской авиакомпании Гаэтан Дюга.
Мужчина имел нетрадиционную ориентацию и не скрывал свою высокую половую активность – число его партнеров было больше 250. Шилдс считал, что ВИЧ у стюарда появился после визитов на Гаити или в Африку и стал распространяться по Штатам. А потом у него развился СПИД.
Так появилась информация об однополых отношениях, как о канале активного распространения.
Дюга умер в 1984 и не дожил ни до книги, в которой Шилдс назвал его тем самым первым распространителем ВИЧ, ни до момента, когда биолог Майкл Воробей выяснил, что обвинили стюарда незаслуженно – ВИЧ в США попал намного раньше.
Оливер Пайбус, профессор из Оксфорда, вместе с коллегами пришел к выводу, что нулевого пациента с ВИЧ вообще надо искать в начале прошлого века. Где-то в 20-х годах охотник из Конго съел мясо инфицированной вирусом обезьяны и заразился (хотя в некоторых СМИ предположили, что охотник имел половой контакт с животным, но ученые назвали эту версию бредовой).
Возможно, мясо ел и не охотник. Следы первых случаев ВИЧ обнаруживаются в крупнейшем портовом городе Конго Киншасу, где, как и в Ухане, активно продавали дичь. А вирус иммунодефицита человека, как известно – это мутировавший вариант вируса шимпанзе.
Соответственно, те, кто разделывали и ели обезьян, были первыми инфицированными. А затем он распространился через половые контакты – в портовом городе услуги любви за деньги были весьма востребованы, и начал распространяться с моряками и по железной дороге. На тот момент посещаемость крупного транспортного центра доходила до миллиона человек в год.
Ситуации, когда примерная дата появления вируса оказывается намного раньше, чем считалось, происходят не в первый раз. Чем больше развиваются технологии, тем больше мы узнаем.
Например, за «точку отсчета» появления вируса кори был принят IX век нашей эры, откуда сохранились первые свидетельства болезни. А недавно благодаря методу молекулярных часов и изучению генома вируса тканей девочки, умершей от кори в 1912 году, выяснили, что первый контакт у человека с этим вирусом был еще в VI веке до нашей эры.
Тот период совпадает с появлением крупных городов и – опять-таки – учащением контактов с животными: их начали активно одомашнивать.
Крупнейшая вспышка ВИЧ у детей в нашей стране началась с моряка: «нулевой пациент» привез вирус из рабочего круиза у берегов Африки и передал жене. Родился инфицированный ребёнок. А дальше малыш попал в клинику, где вирус стал распространяться через нестерильные шприцы. Заражены оказались 75 детей и несколько взрослых.
По поводу самого-самого «нулевого» ВИЧ-инфицированного в СССР мало что известно. Журналист Антон Носик считал, что им был Владимир Красичков, инженер, посещавший Танзанию по программе экономического сотрудничества. После его возвращения в 1984 г. к врачам Москвы обратилось около 30 человек с подтвержденной ВИЧ-инфекцией. Сам Красичков умер через 2 года от саркомы Капоши – нередкого следствия заражения ВИЧ.
Поиски «нулевых» в отношении ВИЧ были мало эффективны. Хотя еще в 1984 году Национальным институтом рака США было заявлено, что причина СПИДа найдена и вакцину создадут за 2 года, полноценной терапии и вакцинации так и нет.
Тифозная Мэри: когда «охота на нулевого пациента» действительно помогла
Тифозная Мэри или мисс Мэри Маллон – самый известный нулевой пациент. Обычная женщина, она проживала в штате Нью-Йорк в начале прошлого века и была поварихой. И ничем заразным не болела. Однако именно из-за нее 47 человек заразились брюшным тифом и трое умерли.
Мать Мэри перенесла брюшной тиф во время беременности. Девочка появилась на свет здоровой, выросла, эмигрировала из Ирландии в США и начала работать на предприятиях, а также в богатых домах на кухне. И как только она некоторое время работала – кто-то заболевал тифом.
Локальные вспышки болезни привлекли внимание службы санитарной профилактики. И оказалось, что везде, где появлялись больные, успела поработать Мэри. Она считала себя невиновной, и сдать анализы ее заставили при помощи полиции и угрозы ареста.
В организме Мэри был возбудитель брюшного тифа, который активно выделялся. Причем сама она не была больна.
Три месяца Мисс Маллон лечили в клинике, пока анализы не стали «чистыми». Затем ее отпустили с запретом работы с продуктами.
Женщина изменила фамилию и опять нанялась поваром – уже в женскую клинику. И там заразила еще 25 человек.
Финал был печален: Тифозную Мэри отправили на пожизненный карантин. После ее смерти анализы выявили присутствие в ее теле бактерий Salmonella typhi, возбудителей брюшного тифа. Так начались эксперименты с фактом бессимптомного носительства, которые помогли в итоге разработать вакцину.
Хотя поведение Мэри вызывает вопросы, факт ее обнаружения действительно имел научную ценность. Сегодня случаи брюшного тифа крайне редки: около пяти на миллион человек в год.
Коронавирусный «нулевой»
История появления SARS-CoV-2 похожа на детектив, даже если не учитывать конспирологические версии. Мы пока даже не можем точно ответить на вопрос, когда появился вирус. Сомнения, что он не существовал до декабря 2019 года, становятся все сильнее.
Так, недавно в Париже заявили, что их «нулевой» пациент был в клинике уже 27 декабря. Это выяснили после перепроверки биоматериалов пациентов, проходивших терапию от тяжелых респираторных болезней. Эти материалы хранятся в течение четырех лет при низких температурах. До исследования считалось, что новый коронавирус пришел во Францию только в конце января.
«Нулевым» для Франции оказался алжирец, который не просто долго живет в Париже, он не был в Китае, кажется, не имел явных контактов с китайцами, а в Алжир последний раз ездил еще в августе и больше Францию не покидал. Получается, что и «нулевым» его назвать нельзя, и коронавирус в начале зимы уже гулял по Парижу.
Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) призвала все государства тщательно проверить истории воспаления легких в декабре и даже в ноябре и выявить контакты первых пациентов.
Цель – понять, как коронавирус распространялся в самом начале.
Испанцы тоже нашли кандидата в «нулевые». Хотя это не человек, а событие, Климатический саммит ООН в начале декабря в Мадриде. На нем было 30 000 человек из 190 государств, в том числе из Китая (и России). Возможно, там начала впервые распространяться инфекция. Или нет: у испанцев есть еще версия с Всемирными военными играми в Ухане в октябре. Хотя ни один из 170 военных не ощущал симптомов ни во время игр, ни после.
Официально первый пациент Испании с подтвержденным коронавирусом был выявлен только 31 января, причем не в Мадриде, а на Канарских островах. И им оказался турист из Германии.
Испанские СМИ сообщают, что есть исследования, согласно которым первые инфицированные были в Китае еще в ноябре. Так что исключить вероятность завоза коронавируса в Европу нельзя.
Что же касается первых случаев в Китае, то почти ежедневно появляются новые данные – и что все началось раньше, и не на рынке и не в лаборатории Уханя, а в другом городе, а то и вовсе в США. И все они требуют тщательной проверки.
А что анализы на антитела?
А вот анализы на антитела не подтверждают версии о ранних заражениях, по крайней мере, массовых. Видимо, если инфицированные и были до января в странах Старого Света, как парижский пациент, то все ограничилось единичными случаями. Иначе массовые вспышки начались бы значительно раньше. Или же у французского алжирца и вовсе был не SARS-CoV-2: как известно из истории болезни, ему отлично помогли антибактериальные препараты.
Если же вирус уже распространялся в Европе в начале зимы, отчего еще 2 месяца не было больных? Почти до конца февраля на все европейские страны приходилось около 50 больных, а затем началась не просто эпидемия, а пандемия.
Могли ли в лаборатории допустить ошибку? Возможно, результат анализа оказался ложноположительным?
Помогла бы расшифровка генома того декабрьского вируса из Парижа: как известно, новый коронавирус довольно быстро мутирует. Также полезно было бы найти того пациента, провести анализ на антитела и точно выявить контакты.
Пока все подобные случаи действительно единичны, а массовые жалобы на пневмонию в конце осени и начале зимы оказываются не коронавирусной инфекцией, а воспалением легких пневмококковой, стрептококковой и микоплазменной природы – в сравнении с 2019 годом в январе в Москве наблюдалось увеличение таких случаев более, чем на треть. Как бы не хотелось некоторым думать, что опасность уже позади, увы, анализы уверяют, что переболевшие осенью-зимой воспалением легких россияне сталкивались не с новым вирусом, а все с теми же привычными бактериями.
Так что детективные расследования с поисками нулевых коронавирусных пациентов все еще продолжаются. Как показывают истории с другими инфекциями, результат мы можем узнать еще не скоро, и не факт, что он будет точным.
