В культовом фильме Люка Бессона «Пятый элемент» есть эпизод, в котором ученые создают в формате 3D идеальную женщину. Усовершенствованная машина методично шаг за шагом лепит Галатею нового времени. Можно представить, что в природе таким механизмом 3D выступают хромосомы, без которых невозможно «изготовить» образ человека. А всякая машина, даже самая безупречная, может сломаться — и не всегда ее можно починить. Во всяком случае, сбой в хромосомном коде не всегда поддается исправлению. Портал MedAboutMe выяснял, какую роль играют хромосомы в синдроме Шерешевского-Тернера.
Мужчина и женщина — два главных героя
Генетический шифр человека хранится в парных наборах хромосом, коих по правильной, нормальной разнарядке должно быть 23. Последняя — 23-я пара — хромосомы, определяющие пол будущего младенца. Согласно генетическому программированию, женщина получает в 23-ей паре две X-хромосомы (кариотип 46, XX), а мужской набор представлен одной X-хромосомой и одной Y-хромосомой (кариотип 46, XY).
Каждая хромосома содержит в себе ДНК, которая, в свою очередь, подразделяется на отдельные информационные участки — гены. В мужской хромосоме насчитывается 25 генов, а в женской — около тысячи. Комплектом данных генов определяется наличие первичных и вторичных половых признаков мужчины и женщины.
Как и в любой компьютерной задаче, в генетический код Homo sapiens может закрасться ошибка. Сбой программы на генном уровне определен нетипичным составом хромосомного набора: например, отсутствует одна хромосома в паре, либо случается ее, так называемая, поломка. Любые аномалии генетического шифра приводят к различным патологиям развития.
Результатом одного из многочисленных хромосомных повреждений может стать болезнь Шерешевского-Тернера.
Ошибка «программирования» при синдроме Шерешевского-Тернера
При синдроме Шерешевского-Тернера (СШТ) у 50% больных выявляется отсутствие одной хромосомы, отчего кариотип выглядит следующим образом: 45 Х (моносомия по Х-хромосоме). Другая часть больных СШТ является обладателем мозаичного кариотипа, при котором вторая хромосома имеет структурный дефект. Третий вариант некорректной «сборки» хромосом заключается в наличии Y-хромосомного элемента в кариотипе. Владелица такого набора в молодом возрасте подвергается полной овариэктомии — операции по вырезанию яичников. Медики оправдывают такой радикализм способностью Y-хромосомного материала в кариотипе обеспечить развитие раковой опухоли — гонадобластомы.
Всеми этими качественными и количественными вариациями обусловлена выраженность клинических признаков болезни. В большинстве случаев у девушек с СШТ нарушен процесс созревания яичников, наблюдается отсутствие полового созревания или его задержка, а также бесплодие. Помимо этого, дисбаланс в строении хромосом при СШТ приводит к характерным аномалиям физического развития.
Достоверно известно, что причина заболевания кроется в некорректном делении клеток на этапе зачатия, отчего генетический материал выстраивается с явными нарушениями. К указанному хромосомному дисбалансу ведут неправильно «вставшие» молекулы ДНК.
По утверждениям экспертов, развитие патологий плода при СШТ не зависит от каких-либо внешних факторов: этнической принадлежности, региона проживания, экологической составляющей. Также нет прямой корреляции между возрастом матери, наследственностью и СШТ. Во всяком случае, аномалии плода, специфичные для СШТ, не ведут к гибели эмбриона и не служат угрозой жизни матери и ребёнка. Стоит отметить, что СШТ встречается только у девочек.
История открытия болезни Шерешевского-Тернера
Итак, болезнь (синдром) Шерешевского—Тернера — генетическая патология, встречающаяся примерно у 1 одного ребёнка женского пола из 2500. Об этой болезни ярко свидетельствует так называемая триада: врожденные внутренние аномалии, низкий рост, недоразвитие половых органов.
СШТ описал впервые советский ученый Н.А. Шерешевский в 1925 г., осматривая свою пациентку, женщину 25 лет: у нее был маленький рост (132 см), короткая шея с характерными крыловидными складками («шея сфинкса»), микрогнатия (задержки развития верхней челюсти), отсутствие вторичных половых признаков. Также ученый отметил наличие врожденных пороков развития. Опираясь на имеющиеся данные, отечественный исследователь предположил, что заболевание обусловлено недостаточностью развития гипофиза и половых желез.
В 1938 г. американский эндокринолог Г. Тернер дал описание семи женщин с клиническими признаками, как у пациентки Шерешевского. Поэтому в русскоязычных источниках заболевание получило название «болезнь Шерешевского-Тернера», а в англоязычных — «синдром Тернера». Американский исследователь немного дополнил клиническую картину, описанную Шерешевским: в частности, он упомянул деформированность локтевых суставов (локоть выгибается вовнутрь, а не наружу).
Этиологию болезни выявил в 1959 г. ученый-американец Ч.Форд, который установил, что всему виной хромосомная мутация, а именно моносомия по X-хромосоме.
Клинические характеристики СШТ
Среди основных клинических признаков — низкий рост, не превышающий 140 см; нарушения пубертатного развития (отсутствие развития молочных желез, матки и влагалища); дисгенезия гонад (гипогонадизм); короткая широкая шея с кожными складками в форме крыла по бокам; массивная грудная клетка с широко расставленными сосками; лимфедема (отеки, вызванные накоплением лимфы в межклеточном пространстве мягких тканей).
Кроме низкорослости и гипергонадотропного гипогонадизма, нередки у больных с СШТ пороки развития внутренних органов, также вызванные хромосомными «поломками». Например, часты врожденные патологии сердца, артериальная гипертензия, патологические изменения печени, нарушения обмена углеводов, пороки мочевыделительной системы (подковообразная почка). Кроме того, СШТ сопровождается остеопорозом, что объясняется также гормональными нарушениями, хотя точный механизм его развития еще недостаточно ясен.
Гипогонадизм встречается практически у 98% пациенток: при этом диагностируется дисфункция яичников, повышенный уровень гонадотропных гормонов на фоне нарушенного синтеза половых гормонов. При мозаичном кариотипе иногда у девочек имеет место половое развитие, но неполное.
Патогенез низкорослости долгое время оставался загадкой для ученых, и лишь в середине XX в. удалось установить, что причина остановки роста кроется в мутации SHOX-гена (short stature homeobox gene). Трансформациями указанного гена определены и различные деформации скелета у больных СШТ (вальгусные явления, «готическое» небо, микрогнатия).
Лечение больных СШТ в России и за рубежом
Ввиду генетической причины СШТ не поддается кардинальному излечению, но некоторые подвижки в этом направлении имеются: начиная с детского возраста возможна многоплановая терапия, направленная на увеличение роста девочек, коррекцию остеопороза и нормализацию в половой сфере. Таким образом, у молодых девушек появляется шанс обрести полноценную жизнь.
Мировая медицинская практика опирается на использование рекомбинантных гормонов роста, эстрогена и прогестерона. Гормональная терапия роста подключается, когда девочка перестает расти, причем лучше всего начинать лечение не позднее 9-летнего возраста. Как утверждают зарубежные эксперты, своевременно начатые ежедневные инъекции гормона роста прибавят лишние 10 см к его окончательным параметрам. Прекращается ростстимулирующая терапия на этапе, когда костное созревание соответствует 15 годам. Стандарты диктуют проводить подкожное введение в вечерние часы по 0,05 мг/сут. Разумеется, все назначения и отмены препаратов производятся под надзором педиатра-эндокринолога.
Перед эстрогентерапией проводится оценка уровня гонадотропных гормонов и если показатели высокие (а они, как правило, высокие), то назначаются необходимые препараты. Заместительная терапия прогестероном и эстрогенами ускорит половое развитие и купирует возможность развития остеопороза. Этот вид терапии рекомендуется начинать в возрасте 12-13 лет с малых доз, которые постепенно увеличивают. Терапия прогестероном направлена на формирование менструального цикла.
Отечественные исследователи полагают, что индукция пубертата (то есть создание «пубертатного периода» при помощи гормональных препаратов) должна быть начата своевременно, поскольку задержка ее негативно сказывается на многих аспектах здоровья девушек. Заместительная терапия эстрадиолом комфортно сочетается с применением гормонов роста, поэтому начинать ее можно с 12 лет.
Технология лечения СШТ во всех странах идентична, и эффективность ее неоднократно доказана. Другое дело, вопрос стоимости терапии: ежемесячно на лекарства для одного больного ребёнка уходит свыше 30 тыс. руб. — для российских семей сумма ощутимая и не всегда подъемная. К примеру, упаковка импортного гормона роста «Нордитропин» (10 мг) стоит около 4500 руб., а в месяц требуется более одной упаковки.
Решению данной проблемы могла бы способствовать программа бесплатного обеспечения необходимыми препаратами нуждающихся в ней пациентов, но она предусмотрена только для детей, имеющих инвалидность. Но проблема в том, что в России само по себе наличие СШТ не является показанием для установления инвалидности.
Некоторую помощь могут оказать благотворительные фонды, но лечение должно быть непрерывным, регулярным на протяжении нескольких лет, а такое лекарственное обеспечение фонды предоставить не в состоянии.
