20 лет этот доктор исследовал тела умерших детей в попытках понять, что их убило. В его работу не верил никто. Сидни Фарбер, которого называли «доктором для мертвецов», стал тем человеком, которому мы обязаны существованием современной химиотерапии, а также особым отношением к маленьким пациентам в детских больницах. 30 сентября, в день рождения Фарбера MedAboutMe рассказывает историю человека, который верил, что рак можно и нужно лечить.
Как заработать на высшее образование игрой на скрипке
Сидни Фарбер родился в семье польских эмигрантов 30 сентября 1903 года. Восточная окраина города Буффало, США, не была местом для отличного школьного образования, да и выучить всех 14 детей семье Фарбер было довольно накладно. Но у отца семейства была своя метода: дома дети говорили на родном идише, книги читали по-немецки, а на улице учили английский язык «методом погружения». Глава семейства Симон приносил детям все учебники, которые мог достать, и поощрял все полезные занятия.
Сегодня такое обучение мы бы назвали домашним. Хотя не всем маленьким Фарберам такое образование было по душе, Сидни получил достаточную базу, чтобы поступить сначала в университет Буффало, а по окончании поехать учиться в Европу. Чтобы оплачивать свое обучение, он подрабатывал в концертных залах и ресторанах игрой на скрипке. Этот заработок помог ему закончить один университет, дополнить образование в двух германских, а затем вернуться в Америку, чтобы еще поучиться — увлеченный медициной Фарбер поступил в Гарвардскую медицинскую академию в Бостоне, что для еврейского юноши в те годы было крайне непросто.
Доктор для мертвецов
В 1929 году уже успевший жениться доктор получил первую работу, не связанную с музыкой. Детская больница города Бостона нуждалась в патологоанатоме, и Фарбер стал проводить по 12 часов в день в прозекторской. За увлеченность его прозвали «доктором для мертвецов»: молодой специалист уделял мертвым больше времени, чем другие врачи — живым.
Последующие 10 лет Фарбер занимался исследованиями причин внезапной детской смерти, летальным детским болезням, изучал стадии развития заболеваний. В итоге к 1937 году появилась первая классификация опухолей у детей и учебник «Вскрытие», а еще спустя десятилетие Фарбер стал главврачом Бостонской больницы.
Новая должность Фарбера не особенно увлекала. Новый главврач все больше времени проводил в лабораториях, пытаясь понять механизм смертельной болезни детей — лейкемии. Проведя 20 лет в прозекторской, «доктор для мертвецов» стремился помочь живым.
Лейкемия как болезнь впервые была описана в середине ХIХ века. Но и в 40-е года ХХ, при всем расцвете фармакологической индустрии, рак крови оставался таким же смертельным, как и прежде. Больные умирали спустя пару недель после постановки диагноза, и часто смерть была мучительной. Терапия кортизоном, которую назначали на последнем этапе болезни, ничем не помогала, и врачи разводили руками: лейкемия неизлечима.
Однако доктор Фарбер был более оптимистичен: динамику лейкоза можно было исследовать, используя микроскоп. А значит, есть шансы на поиск подходящих для борьбы с раком препаратов.
«Кто проторчал всю жизнь в подвальной лаборатории, не врач»
Звание «доктора для мертвецов» еще долго будет преследовать Фарбера. Когда после многочисленных исследований он понял, какой препарат требуется для блокировки размножения лейкоцитов и добился первых результатов ремиссии у 60% детей с лейкемией, на его статью в Медицинском журнале Новой Англии посыпались негативные отклики. «Тот, кто всю жизнь проторчал в подвальной лаборатории», не мог прийти к открытию такого масштаба.
Доктора Фарбера отклики не интересовали. Он видел результаты терапии и верил, что рак можно если не полностью излечить, то хотя бы приостановить развитие болезни. Но для новых исследований и лечения детей требовались деньги.
Мечта о телевизоре, которая принесла миллионы
Статьей о новом препарате для лечения рака, да и самой идеей о возможности такого лечения, заинтересовался Билл Костер. Основатель благотворительной организации предложил Фарберу рассказать людям о том, что дети с лейкемией могут получить новый шанс на жизнь и здоровье. Так в радиоэфире прозвучала «история Джимми, который любит бейсбол».
Мальчик Джимми, которого на самом деле звали Эйнар Густафсон, был пациентом Фарбера. Он проходил лечение от лимфомы, а в передаче рассказывал, как он любит бейсбол и как мечтает смотреть матчи любимой команды. Но так как жить сейчас приходится в больнице, то смотреть передачи не получается.
Ведущий призвал слушателей перечислить небольшие суммы (от 25 центов) в фонд борьбы с раком, чтобы помочь Джимми исполнить мечту, а всем другим детям с раком крови — вылечиться. Десятиминутная передача принесла четверть миллиона долларов пожертвований, а для первой половины ХХ века это была огромная сумма, сравнимая с 25 миллионами долларов сегодня! Так появился Фонд Джимми, а в палате ребёнка установили новенький телевизор.
«Пока ребёнок в клинике, мы — его семья»
Революционное открытие Фарбера доказало: с раком можно бороться. Благодаря Фонду Джимми появлялись новые препараты для лечения, люди узнавали о том, что рак крови у ребёнка — не приговор. Сам Фарбер говорил, что борьба с раком требует величайшей мобилизации естественных, человеческих и финансовых ресурсов, и фонду стали помогать знаменитые актеры, спортсмены, крупные компании. Так в 1952 году открылась специализированная детская клиника.
В больнице Фонда Джимми Фарбер уделял внимание не только медикаментозной терапии. Эмоциональное состояние Фарбер, сам четырежды отец, считал таким же важным фактором лечения, как и препараты. Поэтому весь персонал, вплоть до докторов и водителей, работал, как одна команда. На стенах были нарисованы Микки Маус, Дональд Дак, моряк Папай и Белоснежка со всеми гномами, в палатах и коридорах лежали игрушки, и все сотрудники были так заботливы, что дети не воспринимали больницу как лечебное учреждение. Сам Фарбер, сухой и неразговорчивый с подчиненными, в общении с детьми становился любящим и любимым дедушкой. Его девизом было: «Пока дети в клинике, их семья — это мы». В 1969 году клиника Фонда Джимми получила возможность принимать на лечение и взрослых пациентов.
Фарбер неустанно изучал новые комбинации препаратов и лучевой терапии. Он выделил в отдельное заболевание особый вид опухоли, известный сегодня как болезнь Фарбера, постоянно боролся с властями США за выделение финансов институтам и клиникам. Благодаря работе «отца химиотерапии» были открыты центры клинических исследований и терапии при Национальном институте рака США, миллионы людей получили новый шанс на жизнь.
Сам Фарбер был, по собственному признанию, «умеренным оптимистом», но страстным исследователем. Он говорил, что будет искать лекарства, пока не умрет. Так и вышло: отец химиотерапии, человек, которому мы обязаны возможностью бороться с раком, скончался в клинике за рабочим столом в 1973 году, окруженный бумагами и трудами по онкологии. Его последняя книга о новых достижениях в борьбе с раком крови увидела свет за несколько дней до смерти автора.
