Всё чаще случается так, что медицинские услуги в итоге можно назвать «медвежьими», настолько негативные у них последствия. Российский Интернет пестрит отзывами пациентов на плохое качество медицинской помощи: в социальных сетях появились целые сообщества недовольных больных. В чём причины такой лавины жалоб? В недостаточной квалификации медиков, в хронической нехватке денег на нужды здравоохранения? Не только – корни проблемы глубже, чем кажется с первого взгляда. Мы попытались докопаться до них в этом расследовании, суммировав рассуждения рядовых врачей и жалобы рассерженных пациентов.
Когда доктор – горе
Вот грустная шутка одного молодого медика, которая послужит иллюстрацией к серьёзной проблеме: «Закончив мединститут, я стал бояться всех врачей, особенно однокурсников».
Страшиться действительно есть чего – печальных историй болезней, при лечении которых накосячили врачи, хоть пруд пруди. Даже самые именитые специалисты не застрахованы от ошибок. Но куда хуже, когда причиной беды становится халатность – вот уж точно словно специально для нерадивых медиков придуманное словечко.
Вспомним недавний скандал со всемирно известным шведским хирургом Паоло Маккиарини: выяснилось, что он навредил своим пациентам. Оказалось, что большинство выполненных им пересадок искусственной трахеи приводили к фатальным исходам, но Маккиарини скрывал эти факты от общественности. Кроме того, в ходе расследования оказалось, что он исказил в своих научных публикациях данные, которые касались лабораторных экспериментов. В Ростове-на-Дону, где шведский хирург провёл одну из своих операций, тоже проходит проверка.
Ещё одна печальная история из новостной ленты: на Камчатке в краевой детской больнице из-за халатности врачей ослеп четырёхлетний ребёнок. По словам старшего помощника начальника СУ Следственного комитета по Камчатскому краю Елены Матафоновой, в медучреждении не оказалось квалифицированного офтальмолога, чтобы вовремя поставить диагноз и начать лечение. А вызывать специалиста из другой больницы руководство клиники не стало.
Третий факт: в Екатеринбурге от тромбоэмболии легочной артерии умерла беременная женщина. Врач в поликлинике решил, что у неё бронхит и выписал таблетки от кашля. Состояние ухудшилось, через несколько дней больную доставили в стационар, но и там не смогли поставить верный диагноз.
Ещё одна недавняя трагедия, на этот раз в Смоленске. Там в 1-й городской клинической больнице от перитонита скончалась 11-летняя девочка. За три дня до этого малышка с родителями была на приёме у хирурга, жаловалась на боль в животе, но врач не распознал приступа аппендицита. Направление на обследование он выписывать не стал, предположив, что у ребёнка ротавирусная инфекция.
Слёзы родных
Вот история, которой поделилась со мной москвичка Ирина Борисова:
Не стало самой дорогой и любимой мамы – Степановой Татьяны Спиридоновны, она скоропостижно скончалась в семьдесят лет. Разбирая её вещи, наткнулась на препараты, которые она принимала по предписанию медиков. Среди них Лодоз, для неё это просто лекарство-убийца. У мамы были проблемы с сердцем, в аннотации к Лодозу среди противопоказаний обозначена её болезнь – синоатриальная блокада. Как мог врач, зная это, выписать именно Лодоз, хотя есть другие, неопасные в таких случаях лекарства? Я не верю в неграмотность до такой степени. Мне кажется, что перед врачами в России стоит задача – сократить население. Моего сына с девяти лет сделали инвалидом на всю жизнь, прописав лекарство, которое нельзя было принимать детям до двенадцати лет. Сколько ещё жертв нужно от моей семьи?
Рассказ о беде в семье Александра Петракова я публикую с его разрешения:
Моя жена Катя лежит в коматозном состоянии в реанимации Ульяновской областной больницы. Основной диагноз – сепсис, который развился после родов. До сих пор мне никто не может сказать, откуда он взялся? Катя трижды лежала на сохранении, и у нее не нашли признаков воспаления. Не могу понять, почему после родов ей сразу не оказали помощь. Она трижды подходила к медсестрам, ее посылали обратно в палату со словами «всем плохо, утром врач посмотрит». В итоге она пять часов лежала с болью перед тем, как ее осмотрел врач. Все это время сепсис развивался в организме. Только под напором родственников Катю согласились взять на операцию и дренировали гематому. В итоге нашли источник воспаления, который и мог быть причиной тяжёлого сепсиса. Катю реанимировали после остановки сердца, у нее отёк мозга. У меня нет цели воевать с больницей, обвинять врачей, искать виноватых. Я ждал дома любимую жену с маленьким сыном из роддома, а получил ад, который продолжается уже больше 40 дней. Я лишь хочу, чтобы моя жена осталась жива, вышла из комы.
Бедные врачи
Цитатой для этой главки вполне может служить строчка из «Песни типичного врача-бюджетника» – так назвал её автор, кемеровский медик Борис Беседин: «Семь с половиной тысяч за ставку без ночей – за что же так сильно не любят всех врачей?”
Увы, платят российским врачам крайне мало, а требуют с них всё больше. В том числе и роста качества медицинских услуг. Но дёшево и хорошо – понятия несовместимые.
Вот что считает причиной падения качества медуслуг самодеятельный музыкант и профессиональный врач Борис Беседин:
Во-первых, чрезвычайно малое финансирование. Настолько, что даже банальных физраствора или лидокаина порой нет. Что касается эндоскопии (профиля моего), то по нашей области 70 процентов оборудования – фиброоптика, которая, к слову, уже лет двадцать как снята с производства и не выпускается. Во-вторых, так называемая, оптимизация здравоохранения, когда сокращаются ставки, а на остающиеся идет двойная – тройная нагрузка. Ну и закончить можно уничтожением системы образования.
Московский нейрохирург кандидат медицинских наук Алексей Кащеев убеждён, что для повышения качества медицинских услуг необходима стандартизация:
В Германии, например, где я стажировался, каждый пациент, в какое медучреждение он ни обратился, может быть уверен, что он получит предписанное стандартом обследование и лечение. Конечно, это шаблонный подход, но он позволяет гарантированно держать медицинскую помощь во всех регионах на среднем уровне. У нас, в России, полная стандартизация в медицине – пока только мечта. Стандарт появляется там, где на медицину есть деньги. А их как раз и нет.
Большинство врачей из регионов России, рассказывая о проблемах, просят не публиковать их фамилии и место работы. Причину такой конспирации врач Лариса К. (она работает в городе, расположенном всего в трёхстах километрах от Москвы) мне объяснила так: «Сначала ищешь справедливость, а потом – работу». В её больнице не хватает элементарных лекарств: «Работаю в терапии, прошу пациентов самостоятельно купить муколитики и антибиотики, об ингаляционных глюкокортистероидах вообще молчу – роскошь!»
А вот полные горечи слова Р.И., врача из Магадана:
Чтобы наверстать упущенное, нужно вбухивать огромные средства, которых нет у нашей страны. Нужны не только качественные медикаменты, медизделия, медоборудование в достаточном количестве. Необходимо избавиться от острого дефицита кадров, посадить всех на одну ставку с адекватной оплатой труда. Тогда коррупция в разы уменьшится, и медики почувствуют себя людьми. Те, кто остались в бесплатных больничках, такие как я – не от мира сего, крэйзи – так нас называют коллеги в западных странах. Нельзя работать за копейки с такими колоссальными нагрузками, в нечеловеческих условиях и при этом отвечать за чужую жизнь и здоровье.
Солидарна в своих мыслях с коллегой, от которого её отделяют почти десять тысяч километров, Раиса Л. – она медик с большим стажем, работает врачом-терапевтом в районной больнице в посёлке на Юге России:.
Ни один из западных врачей не смог бы работать в наших условиях: отсутствия современного оборудования и эффективных медикаментов, травли в СМИ, предательства Минздрава, который даже не пытается защитить своих сотрудников, и как следствие этого, распустившихся пациентов. Мы хотим работать в хорошо оборудованных медицинских учреждениях, по мировым стандартам, имея возможность постоянно обучаться, быть защищённым своим государством, гордится своей работой.
И за рубежом не всё гладко
Плач о бедах нашего отечественного здравоохранения можно вести бесконечно, но качество медицинских услуг зависит не только от загруженности и уровня квалификации врачей, наличия современного оборудования и эффективных лекарств.
Даже такие богатые страны, как США, сделав ставку на страховую медицину, попали в тупик. Изнутри изъяны такой системы здравоохранения хорошо заметны. Своими наблюдениями со мной поделился Михаил Мамонтов из Нью-Йорка.
Я работаю врачом в США, здесь медицина – хороший бизнес, но это не гарантирует хорошего лечения для больного. Цены на медицину огромные. Недавно в Америке был проведен опрос среди населения, и 25 процентов сказали, что не пойдут к врачу – потому что все равно не смогут себе позволить выкупить назначенные лекарства. Страховки очень часто не могут покрыть лечение.
Вот пример из стоматологии: в сельской местности в США даже у молодых девушек уже присутствуют зубные протезы. Они могут позволить себе вырвать зубы, но не лечить – это стоит дороже.
Врачи в Америке могут зарабатывать, сколько сумеют. Больше визитов и ненужных процедур, значит, больше заработки.
Самые большие деньги в госпиталях обычно тратятся на стариков в последние недели их жизни. При этом молодые люди без страховки могут умереть от достаточно излечимых заболеваний, поскольку в больницы часто поступают поздно, в запущенном состоянии.
Есть другой пример – Канада, где все население застраховано. Но там серьезная нехватка врачей, канадские медики предпочитают зарабатывать в США. Поэтому на многие не экстренные операции и процедуры в Канаде очереди.
У России ещё есть возможность выбора, полезно перенять опыт здравоохранения Германии и Финляндии, а не США, где нет всеобщего государственного страхования, оно только для людей после 65 лет.
С выводом Михаила Мамонтова о том, что идеальной медицины не существует, трудно не согласиться. Но российским медикам и их пациентам всё-таки нужна надежда на то, что ситуация улучшится. И предпосылки к этому есть.
Пациент ставит оценку
Есть волшебное слово из трёх букв, услышав которое от пациентов, врачи становятся услужливыми и внимательными – НОК. Далеко не каждый больной знает, что за этой аббревиатурой скрывается инструмент, от которого зависит не только уровень зарплаты, но и профессиональная карьера медика.
НОК – это независимая оценка качества услуг, введенная с марта 2016-го года. Она действует в медучреждениях, участвующих в программе госгарантий бесплатной помощи. Пациенты сами – на сайтах медучреждений, в том числе и Минздрава РФ могут поставить оценку комфортности условий в больнице или поликлинике, оценить вежливость и компетентность медиков, даже время ожидания в очереди.
Механизм работы НОК прост, нужно в Интернете выйти на сайт Минздрава (Федерального или регионального), найти раздел «Анкета для оценки качества услуг» и заполнить её. Указывать свои личные данные не требуется, но будьте уверены, что ваше мнение будет учтено.
Есть ещё эффективный способ оценить качество медицинских услуг, оказываемых в том или ином учреждении – посмотреть отзывы других пациентов соцсетях. Существует даже специальный форум «Злой пациент», где нерадивым врачам дают черные метки. Но народная молва не всегда бывает объективной, к тому же медицинские чиновники обязаны реагировать только на официальные жалобы.
Президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский считает, что система контроля за качеством медуслуг ещё далека от совершенства:
Главный показатель эффективности услуг может быть один – удовлетворённость пациентов. Даже внедрённые недавно нормы времени обслуживания не повлияют на уровень помощи, которую врачи оказывают больным. Медики будут пытаться соответствовать утвержденным показателям, это еще больше усугубит проблему приписок пациентов.
Поскольку финансирование медучреждений напрямую зависит от числа обслуживаемых ими людей, то такие «мёртвые души», которые якобы обращались к врачу, уже не редкость. Единственное, что не поддаётся припискам – показатель смертности, остальные показатели в отчётах всегда можно чуть-чуть «улучшить».
Есть ещё одна беда – проблема с навязыванием ненужных платных обследований, лишних анализов для того, чтобы выкачать больше денег из кошельков пациентов. Она похожа на лохотрон, поэтому результаты таких псевдо-услуг часто записываются в медкартах так, что даже в профильных клиниках специалисты не могут их расшифровать.
А вот в Евросоюзе используют действенный метод борьбы с подобными излишествами – в медстандартах жестко прописано, в каких случаях необходимы конкретные обследования и анализы. Если врач выйдет за рамки протокольных предписаний – ему предстоит разбирательство со страховой компанией, там деньги считать хорошо умеют.
Впрочем, в России страховые компании тоже контролируют каждую свою копейку и не позволят клинике и врачу назначать владельцу полиса ДМС (добровольное медицинское страхование) необоснованное исследование или процедуру.
Минздрав не опускает рук
В ноябре 2016 года в Правительстве России обсуждались проблемы качества медицинской помощи и её доступности. Было отмечено, что в стране создана новая организационная модель оказания высокотехнологичной медицинской помощи. Она построена на поэтапном погружении отдельных методов высокотехнологичной помощи в систему обязательного медицинского страхования.
По словам министра здравоохранения РФ Вероники Скворцовой, существенно увеличились объёмы высокотехнологичных методов, которые оказываются при наиболее востребованных направлениях. Например, количество стентирований сосудов сердца по сравнению с 2013-м годом увеличилось более, чем в три раза, их за год сделано уже 126 тысяч. Эндопротезирование крупных суставов увеличилось на 44 процента, до 89 тысяч.
Сегодня высокотехнологичная помощь оказывается 919 медицинскими организациями, из них только 142 – это федеральные организации» – привела обнадёживающую цифру глава минздрава Вероника Скворцова.
Значит, спасительные островки, где врачи работают на высоком уровне, в регионах есть.
Однако проблема с финансированием высокотехнологичной помощи ещё не решена, хотя изменения в закон об обязательном медицинском страховании уже внесены. С января 2017-го года вводится новая модель финансового обеспечения для тех видов высокотехнологичной помощи, которые не включены в базовую программу ОМС, федеральным центрам на них государством будут выделяться субсидии.
Ситуация с первичной медицинской помощью в отчётах министерства выглядит довольно гладко. Совместно с Фондом ОМС в 2014 и 2015 годах обеспечено персональное прикрепление каждого застрахованного лица к конкретному врачу или фельдшеру первичного звена. Цитирую слова министра:
Это позволило оценить фактическую нагрузку на каждого медицинского работника, оптимизировать количество прикреплённого населения и, кроме того, существенно повысить ответственность врача и фельдшера за результаты своей работы персональной.
К достижениям можно отнести и внедрение предельных сроков ожидания разных видов медицинской помощи, которые закреплены программой государственных гарантий. Плюсом стало и введение общефедеральной геоинформационной системы – это позволило утвердить федеральный комплекс мероприятий по развитию первичной медико-санитарной помощи, особенно в труднодоступных районах.
В 2016-м году создана единая система лицензионного контроля за деятельностью медицинских организаций, теперь этот процесс будет проходить централизованно.
В России сейчас создаётся институт страховых представителей, которые должны быть помощниками и защитниками прав пациентов, нормативные акты на этот счёт уже приняты. Будут внедрены программы по досудебному расследованию различных конфликтных ситуаций и спорных вопросов.
И в заключение – ещё несколько цифр от Минздрава РФ. Консолидированный бюджет здравоохранения в 2017 году будет увеличен к уровню нынешнего года на 5,9 процента и составит 3 трлн. 035,4 млрд. рублей. Будем надеяться, что этот прирост хоть чуточку, но повысит уровень качества нашей отечественной медицины.
