Будущие матери исключены из групп добровольцев для клинических испытаний различных препаратов. Это, безусловно, оправдано с точки зрения безопасности самой женщины и ребёнка. С другой стороны, именно по этой причине так много лекарств запрещены (или «не рекомендованы») к приему во время беременности. Не проверена безопасность – значит, разрешать лечиться этим препаратом нельзя.
Это же относится и к новым, причем порой жизненно необходимым препаратам. А что, если сами женщины в положении хотят принять участие в исследовании какого-то лекарства, чтобы помочь остальным? Насколько оправдан такой риск и как это регулируется законодательно? На MedAboutMe обзор существующих и новых тенденций в проблеме фармтерапии беременных.
«Остались за бортом»: препараты для беременных и кормящих от Сovid-19
Пандемия нового коронавируса вызвала настоящий шквал новых исследований. И многие из них посвящены клиническим испытаниям препаратов. Множество результатов были приняты и одобрены научным сообществом. Но на одной группе пациентов – на беременных и кормящих женщинах – исследовательские работы не проводились. Они «остались за бортом».
По данным анализа почти тысячи клинических испытаний терапии ковида в Европе, Северной Америке и Азии, почти половина исследователей официально исключили беременных из списка. В большинстве остальных нет информации, принимались ли во внимание женщины в период вынашивания, были ли у них возможность принять участие в испытаниях. И только в 16 работах оценивали воздействие терапии на будущую мать и плод.
Это означает, что даже когда ученые, а с ними и врачи знают, что и как действует на большинство людей, практически нет понимания воздействия во время беременности. И либо эффективный препарат не применяется в период гестации, либо врач негласно советует его на основе собственных наблюдений, которые зачастую далеки от точных выводов.
Что же привело к подобной ситуации?
Талидомидная катастрофа
Пандемия коронавирусной инфекции только в очередной раз подчеркнула остроту проблемы. В течение десятков лет беременные считались группой риска, которую необходимо исключать из исследований во имя здоровья детей.
Отчасти эту точку зрения объясняют трагедии, спровоцированные двумя лекарственными средствами.
В середине прошлого века беременным активно назначались талидомид и диэтилстильбэстрол. Из-за первого у детей наблюдались грубые дефекты конечностей, «ластообразные» ноги. Второй вызвал всплеск рака как у самих женщин, так и у рожденных ими девочек.
Факт!
DES, диэтилстильбэстрол – препарат, который с 1938 года активно назначали для профилактики выкидыша и преждевременных родов. И хотя в 1953 году ученые доказали, что пользы от него никакой, он продолжал использоваться. Пока только в 1971 году не было выявлено, что применение DES во время беременности провоцирует редчайший вид раковой опухоли влагалища у рожденных девочек. Как оказалось позднее, их матери также страдали от последствий.
Еще один препарат – печально известный талидомид – применялся с 1957 года в качестве средства от токсикоза беременных, утренней тошноты. Его последствия проявились раньше – уже в 1960-х гг. стали регистрироваться случаи серьезных врожденных патологий у младенцев, родившихся после приема матерью этого лекарства.
И эксперты, и регулирующие органы в итоге подтвердили, что талидомид приводит к порокам развития конечностей плода и запретили применение талидомида у беременных. В итоге были созданы рекомендации, повлиявшие на современные правила испытания лекарственных средств.
Факт!
Риск приема препаратов зависит не только от состава, но и от срока вынашивания. Так, талидомид принимали в первом триместре, часто в самые первые недели беременности, как раз тогда, когда токсикоз сильнее всего, а еще формируются конечности эмбриона.
Лекарства и негативные воздействия на этом сроке связаны с повышенным риском на формирование органов и частей тела. После того, как все сформируется, повышается риск на развитие тканей головного мозга и набор массы тела плода.
После подобных событий в США законодательно исключили из первой и второй фазы испытаний медикаментов не только беременных, но и женщин «с детородным потенциалом», то есть практически всех до климакса. Это привело к еще одной проблеме – которая, кстати, сохраняется до сих пор: большинство испытаний проводится на мужчинах, схемы приема препаратов и дозировки прописываются на основе испытаний. В то время как у реакции женского организма на медикаменты есть свои особенности – но они не учитываются.
Только в 1993 году в США несколько изменился подход включения добровольцев в испытания: стали привлекать женщин, а еще людей другой расы – так как и цвет кожи способен влиять на реакцию тела на препарат.
Факт!
Сегодня в США исследования с участием беременных требуют соблюдения 10 непростых критериев, например, сначала провести его на не беременных женщинах и беременных животных. Это существенно удорожает испытания новых препаратов. Кроме этого, производители боятся рисков. А значит, риск переходит на конечного потребителя и его лечащего врача.
Ряд экспертов уверены, что исключение или существенные ограничения участия беременных в клинических испытаниях приводят к дополнительному риску. Так как исследований почти нет, ответственность за лечение перекладывается на врачей-практиков: именно им приходится в итоге подбирать и советовать пациентке препарат из списка не прошедших испытания.
Как сегодня тестируют медикаменты?
Таким образом, на данный момент специалисты обладают весьма незначительным объёмом информации о том, как же большинство препаратов воздействуют на здоровье матери и ребёнка. Множество научных работ проводятся постфактум, при помощи анализа больничных карт: из них берут информацию о том, какие лекарства были назначены, а затем анализируют общее состояние здоровья женщин и детей и пытаются обнаружить или исключить тенденции.
Этот метод далек от совершенства: не факт, что другие женщины не принимали то же лекарство самостоятельно или принимали назначенный препарат. Так появляются новости, к примеру, о том, что парацетамол способен повышать риск аутизма – а потом их приходится опровергать.
Факт!
По данным исследования ученых США (журнал «Акушерство и гинекология»), почти 90% одобренных в стране препаратов имеют «неустановленный потенциал» воздействия на плод и теоретически могут вызывать пороки развития плода. Ученые подвели итог: ни у врачей, ни у беременных женщин нет доступной информации, чтобы оценить риск лечения.
Кроме того, в картах не отмечаются изменения в самочувствии, которые сама пациентка не считает существенными – например, если ее немного подташнивает после приема лекарства, усиливается усталость, появляется головная боль и т. д. Постфактум можно оценить только то, с чем люди обращались к врачу.
Факт!
В Российской Федерации участие беременных и кормящих в клинических исследованиях лекарств запрещено статьей 43 ФЗ Об обращении лекарственных средств. Исключения – испытания препаратов, которые специально предназначены для беременных и кормящих, с условием обеспечения множественных мер безопасности.
Все испытания проводятся только на добровольной основе.
Что опаснее: лекарство или болезнь?
Если раньше в основном опасались воздействия лекарственных препаратов, то сегодня эксперты говорят о таком факторе риска, как болезнь матери – которая выходит из-под контроля из-за отсутствия одобренных препаратов.
Факт!
Если не контролировать сахарный диабет, то риск врожденных аномалий развития у ребёнка возрастает со средних 3% до целых 25%.
Если не сдерживать повышенное давление во время беременности, резко увеличивается риск преждевременных родов.
Из-за таких серьезных угроз сами женщины сегодня хотят участвовать в клинических испытаниях: в 2013 году был изучен популярный препарат от гипертонии в целях лечения опасной для жизни матери преэклампсии.
Добровольные участницы сказали, что готовы пострадать от возможных побочных эффектов во время испытаний ради того, чтобы снизить вероятность рождения ребёнка в 34 недели – что считается наиболее вероятным исходом отсутствия лечения гипертонии беременных. Благодаря им мы теперь знаем, как безопасно контролировать повышенное давление у будущих мам, не опасаясь последствий и не пытаясь выявить их при помощи анализа статистики уже после того, как тысячи женщин приняли лекарство.
