Кто из обычных здоровых людей может похвастаться умением нырять на десятки метров без акваланга или задерживать дыхание под водой на несколько минут? В гостях у MedAboutMe Михаил Войцеховский, один из основателей екатеринбургского социального движения «Белая трость», занимающегося проектами инклюзии. Михаил не только увлекается яхтингом, путешествиями, умеет нырять на глубину, плавать под водой и при этом довольно долго обходиться без воздуха. Он — полностью незрячий человек.
Как это возможно: погружаться в невидимую толщу воды и при этом не дышать, что нужно, чтобы решиться и, главное, зачем это может понадобиться?
Зачем нырять, не видя ничего?
— Михаил, главный вопрос, который очень интересен: зачем? Зачем Вы пошли на курс фридайвинга?
— На самом деле, когда я пошел на курс в первый раз, я сам до конца не понимал, зачем. Люди обычно ныряют, чтобы разных рыбок посмотреть, увидеть, что там под водой. В чем смысл ныряния для меня?
В итоге я подумал, что надо попробовать и там уже по факту решить. И попробовал. И оказалось, что погружения — это не про зрение, это про тело, сознание и тебя самого.
Вообще о фридайвинге можно долго рассказывать, но это даст очень ограниченное представление о процессе, об ощущениях, атмосфере, о том, как меняется самосознание. Это и удивляет, и затягивает.
— Что Вас удивило, когда Вы только пришли на курс?
— Во-первых, подготовка к погружениям. Я считал: придем, наденем ласты, маски и будем нырять. Ну и удивило, конечно, что вместо этого с самого начала была долгая теоретическая лекция о том, как и что происходит с организмом, какие реакции возможны, нормальны, что может быть негативным. У меня есть медицинское образование, и эта установочная лекция о физиологии, особенностях дыхания, кровяном сдвиге, нырятельном ответе млекопитающих была очень интересна.
Второй удивительный момент — атмосфера. Это совершенно особенные люди, со своим ритмом, взглядами на жизнь, очень позитивные. В эту атмосферу погружаешься чуть ли не быстрее, чем в воду.
Среди видов спортивных активностей в Российской Федерации спорта слепых есть такие, как биатлон, велоспорт, легкая атлетика, горные лыжи, дзюдо, стрельба, боулинг… Первый в мире курс фридайвинга, погружения в воду на задержке дыхания, был разработан и внедрен инструкторами и руководителями организаций фридайвинга Aqulibrium и Homo-Aquaticus Константином Борисовым и Николаем Канивцом.
В рамках концепции инновационного курса фридайвинга для людей с ограничениями зрения были созданы методики и технологии, как теоретического, так и практического обучения, отработан формат преподавания, созданы специальные системы направляющих от буйков и схемы парного погружения. Разработка методик и технологии обучения заняла более двух лет. Курсы базовой подготовки и продолжения обучения, разработанные инструкторами, прошли апробацию, проверку, проводятся в России и готовы для внедрения как в российских школах фридайвинга, так и в других странах.
Фридавинг — это не «рыбок посмотреть», а дисциплина самопознания
— А какие-то новые возможности Вы отметили в процессе курса?
— Меня буквально взбудоражили эти возможности, которые просто взялись и появились. В первый же день в статическом упражнении оказалось, что я могу не дышать 2,5 минуты. 150 секунд без дыхания. Фактически только благодаря медицинскому образованию я знал, что такое возможно, но не так же сразу. А люди, не знакомые с теорией, думают, что максимум можно не дышать минуты полторы, и это предел.
Были и другие вещи, которые я раньше отмечал на практике, но не так явно. Например, когда постановка цели снижает результат: доходишь до цели, и все, силы кончаются. А когда ты делаешь что-то в кайф, получаешь в итоге в полтора раза больше. Фридайвинг очень доходчиво это демонстрирует: наше сознание часто не представляет, на что мы на самом деле способны.
И вот эти ощущения, работа с сознанием, когда замедляешься, вместо того, чтобы спешить, все сделать быстрей — это цель, которую можно внедрять и в обыденной жизни. Стоит нырять ради этой работы с собой, самопознания, ради момента осознания себя в пространстве.
В процессе подготовки и обучения инструкторы также пришли к некоторым удивившим их выводам: так, например, оказалось, что зрячий фридайвер с завязанными глазами (этот метод использовался при отработке курса) на задержке дыхания способен проплыть намного более длинную дистанцию, чем с открытыми глазами. Эту технологию, основанную на депривации зрительной функции, планируется использовать для тренировки студентов, чтобы расширить возможности тела. А во время преподавания теории инструктор с завязанными глазами намного более доходчиво доносит материал: меняется темп речи, снижается желание жестикулировать, объяснять все «на пальцах».
Неожиданные эмоции: погружение в себя
Михаил Войцеховский: «Я не ощущаю себя невидящим человеком, когда ныряю».
— А как получилось организовать весь курс?
— Через клуб Homo-Aquaticus и нашу »Белую трость».
— Это благотворительная организация?
— Нет, »Белая трость» — социальное движение, автономная некоммерческая организация, помогающая людям с ограниченными возможностями приобрести опыт полноценного взаимодействия с окружающим миром. Инклюзия — это такой процесс, который действует позитивно на обе стороны: и на инвалида, и на ту команду, в которую он включается. То есть, если инвалида исключить, процесс потеряет что-то важное. Часто инклюзию понимают под тем, чтобы взять в команду инвалида и покатать его, решить все его проблемы и т. п. Делая за человека то, что он может сделать сам, мы лишаем его, во-первых, опыта, во-вторых, уверенности в себе, и, главное, какой-то душевной силы, необходимой для действия...
Поэтому мы занимаемся увеличением активности людей и направлением ее в созидательное русло. Мы ни с чем ни за что не боремся — мы включаем в свои проекты разных людей: инвалидов, родителей детей-инвалидов, людей в различных кризисных ситуациях, от потери работы до каких-то личностных кризисов. Много у нас творческих людей, ищущих какого-то нового видения на мир и т. д. Вообще, я этим занялся по очень простой причине. Я вдруг понял: если ты хочешь жить в «своем мире» — его необходимо создать. Вот мы и пытаемся творить потихоньку свой мир. Точнее, каждый человек — свой.
— Вы сейчас продолжаете курс? Статические дисциплины, погружения на глубину?
— На глубину да, но с понятными ограничениями, нам советовали «далеко не заходить». Моя средняя глубина — 20 м. Я ныряю не так, чтобы проскочить эти метры, достичь цели и вернуться назад, а чтобы в процессе все прочувствовать. Вода — это стихия, и с ней надо уважительно работать. Занимаюсь сам в бассейне рядом с домом.
Вот показатели статической задержки дыхания в воде печальны, для этого нужна техника, упражнения. Хотя ею как раз можно заниматься не только в бассейне.
— Михаил, я знаю, что под Екатеринбургом есть затопленный карьер, где любители глубины погрузили под воду всякие удивительные предметы: стиральные машины, автомобили, очищенные от технических жидкостей…
— Да, и самолет, и электричку. Я там был, атмосфера в этом месте прекрасная. Удивительные люди. В любом деле очень важно, какие люди им занимаются. А фридайверам жизненно важны свои ощущения, взаимовыручка, поддержка друг друга.
Эндорфины, честность и изменение реальности
— Что мне дал фридайвинг? Открытие новых ощущений. Я представлял себе все это не так, не ожидал ни найти такие возможности в себе, ни обнаружить способность ощущать подобные состояния, когда ты в единении находишься со своей физиологией, чувствуешь каждую клеточку. Искренне был удивлен возможностям человека. Причем буквально за полгода до курса меня спрашивали, на какое время человек может максимально задерживать дыхание? Я ответил: «На 5 минут». А мне говорят — вон там пишут, что на 12! И я думаю: врут все журналисты.
Жизнь меня поправила. Я получил отличный урок о наших представлениях, о том, как они отличаются от действительности.
При этом со фридайвингом я на самом-то деле знаком давно, мой знакомый ныряет около 15 лет. Но я совершенно не интересовался этим видом спорта. И, вероятно, если бы подольше подумал, я бы и на курс тоже не пошел. У нас есть картинки в голове, которые мы очень неохотно меняем, а они не соответствуют действительности. В мире есть что-то настолько удивительное, поразительное, а мы об этом не догадываемся. Мне интересны изменения, эндорфины и ощущение радости жизни — это все дает фридайвинг.
В целом получилось примерно, как с яхтингом. Когда мне предложили войти в состав инклюзивной команды для экспедиции «Паруса духа», я сразу засомневался. Что мне там делать? Они там ходят под парусом, смотрят на берега, а я? Подумал, что один раз схожу, чтобы решить для себя. А оказалось, что в яхтинге самое важное — встречи с новыми людьми, в новых портах. И ты в единстве со стихией: несмотря на то, что ветер дует не туда, куда надо, ты сотрудничаешь с ним и побеждаешь. Не идешь против обстоятельств, но и не поддаешься им. Это очень искренний и честный процесс.
